Маниг Таиланда требуют исконных земельных прав
Как сообщает Бангкок Пост, народность Маниг (Maniq), одна из самых малочисленных этнических групп Таиланда и последних охотников-собирателей в стране, требует признания исконных прав собственности на земли. Эти территории, расположенные в глубине тайских лесов, по утверждению Маниг, принадлежат им на протяжении многих поколений. Однако сегодня они классифицируются как природоохранные зоны, что накладывает строгие ограничения на их использование.
Образ жизни Маниг претерпевает значительные изменения под влиянием современного мира, предлагающего доступ к образованию и здравоохранению. Тем не менее, молодые представители общины, как 18-летний Дан Ракпабон, продолжают осваивать традиционную охоту с духовой трубкой. После успешной добычи животного он возвращается в тхап — семь бамбуковых хижин, покрытых листьями, в поселении Па Бон (Pa Bon) провинции Пхаттхалунг (Phatthalung).
Там Дан разделывает добычу, распределяя мясо между членами общины в соответствии с размером их семей. «Я счастлив каждый раз, когда мы охотимся. Это наша еда»,— отмечает он. Однако охота в природоохранных зонах Таиланда считается незаконной, что ставит Маниг перед серьёзной дилеммой.
Эта проблема характерна для многих коренных народов по всему миру. Они сталкиваются с давлением, вынуждающим их отказываться от традиционного образа жизни, и борются за права на землю, которую издавна считают своей. Часто эти общины становятся жертвами природоохранных мероприятий, несмотря на исследования, показывающие, что низкоинтенсивное использование лесов коренными народами способствует сохранению биоразнообразия.
Некоторые тайские чиновники признают эту проблему. Чутипхонг Пхонват (Chutiphong Phonwat), глава заповедника Кхао Бантхат (Khao Banthat), заявляет: «Нас не беспокоит традиционный образ жизни Маниг. Они не разрушают лес».
На протяжении веков Маниг, входящие в более широкую негритосскую этническую группу, вели кочевой образ жизни. Они перемещались по тропическим лесам Малайского полуострова в поисках пищи, следуя за сезонными изменениями. По данным Фонда коренных народов за образование и окружающую среду (Indigenous Peoples' Foundation for Education and Environment), сегодня в горах Бантхат на юге Таиланда проживает всего 415 представителей этой народности.
Большинство из них отказались от кочевого образа жизни своих предков. Они оседают на опушках лесов, привлеченные доступом к образованию для детей и медицинскому обслуживанию, как, например, в Па Боне провинции Пхаттхалунг. Этот переход в современный мир сопряжен с новыми трудностями: оседлая жизнь требует денег.
Мужчины работают на каучуковых плантациях, зарабатывая 3–8 долларов США (примерно 110–290 тайских батов) в день. Женщины изготавливают сумки из листьев пандана для продажи. У некоторых представителей общины есть смартфоны, а дети в течение недели живут в деревне в 10 км от дома, чтобы посещать школу.
Джеаб Ракпабон (Jeab Rakpabon), зарабатывающая на жизнь ткачеством, с гордостью рассказывает: «Однажды мой ребёнок подошёл ко мне и сказал: „Сегодня я могу написать своё имя“. Просто услышав это, я почувствовала гордость». Охота постепенно превратилась из основного источника пропитания в случайное занятие.
«Я вырос, следуя за отцом в лес, чтобы охотиться и собирать пищу»,— рассказывает Том Ракпабон (Tom Rakpabon), лидер общины из 40 человек. При получении удостоверений личности чиновники присвоили всем им одну и ту же фамилию. Он добавляет: «Теперь нам приходится покупать рис, мясо и овощи на рынке».
Оказавшись между старыми традициями и современной жизнью, Маниг и их сторонники настаивают на получении постоянных прав собственности на защищенные лесные угодья. Это позволит обеспечить им стабильное существование. Джеаб Ракпабон отмечает: «Мы хотим нормальные дома, землю для выращивания собственных овощей. Листовые укрытия, подобные этим, лишь временные».
Согласно тайскому законодательству, леса классифицируются как природоохранные зоны. Здесь запрещена частная собственность на землю и установлены строгие ограничения на использование ресурсов. Халерм Пхуммай (Chalerm Phummai), директор Управления по охране дикой природы Таиланда (Wildlife Conservation Office), подчёркивает: «Не только народ Маниг, но и все должны одинаково соблюдать закон».
Существующие правила позволяют давно сформировавшимся коренным общинам на защищённых землях запрашивать 20-летние разрешения на использование. Некоторые такие разрешения уже выданы, однако критики утверждают, что этот процесс низводит коренные группы до временных пользователей своих исконных лесов.
Пример одной из общин Маниг в Плай Кхлонг Тонг (Plai Khlong Tong) провинции Транг (Trang) показывает сложность ситуации. Они проживают здесь более 30 лет, обустроив собственные каучуковые плантации и построив постоянные, хотя и скромно обставленные, деревянные и бетонные дома среди высоких лесных деревьев. Однако такая жизнь непроста.
Тхаватчай Пакси (Thawatchai Paksi), чья мать вышла замуж за тайского каучуковода, что стало катализатором для перехода к оседлому образу жизни, говорит: «Жить так тяжело. Нам нужно разрешение почти на всё — даже чтобы срубить дерево или построить дом». Отсутствие земельных документов ставит общину в уязвимое положение, объясняет местный лидер Сакда Пакси (Sakda Paksi): «Если бы у Маниг была земля, мы бы могли стоять на своих ногах».
Эта ситуация привела к значительным трудностям для некоторых общин. Некоторые Маниг в провинции Сатун (Satun) оказались вынуждены попрошайничать, так как не могут найти работу. Их лидер Джин Сри Тхунг Ва (Jin Sri Thung Wa) рассказывает: «Если никто не даёт нам еды, становится тяжело».
Группа преодолевает несколько километров от своего лесного убежища, чтобы просить милостыню на обочине дороги. «Здесь в лесу ничего не осталось, и нет работы, которую мы могли бы выполнять»,— добавляет она. Маниг также сталкиваются с дискриминацией.
Критсада Инчалерм (Kritsada Inchalerm), тайский житель, остановившийся, чтобы дать им еду и деньги, сказал, что они напомнили ему фильм «Сагай Юнайтед» (Sagai United). Это название включает малайское слово для раба, которое используется как уничижительный термин для меньшинства. Тао Кхай (Tao Khai), лидер другой общины, подчёркивает: «Маниг не дикари. Мы люди, живущие в лесу».
Его группа проживает на территории курорта и каучуковой плантации, но не имеет своих полей для обработки. Они выживают за счет ежедневной поденной работы в этом районе, дополняемой охотой. Каждое утро сотрудник плантации отвозит 13-летнюю Дуан Сримананг (Duan Srimanang) и десятки других детей из нескольких местных общин Маниг в школу.
Её определили во второй класс в соответствии с её способностями, и она учится вместе с семилетними детьми. Теперь Дуан может написать своё имя и учится читать. «Когда я вырасту, я хочу получить работу и зарабатывать деньги, чтобы заботиться о своей матери, сделать её счастливой и обеспечить ей комфорт»,— говорит Дуан.
В сентябре в Таиланде был принят новый закон, вводящий «защищённые этнические районы» для коренных групп с более гибким режимом регулирования. Антрополог Апинан Тхаммасена (Apinan Thammasena) поясняет: «Маниг не будет предоставлено право собственности на землю, но они получат права на использование земли в соответствии с их традиционным образом жизни. Земельная безопасность не обязательно должна быть в форме собственности. Она может быть в форме гарантированных, постоянных прав на использование земли».
Однако депутат Лаофанг Бундидтердсакул (Laofang Bundidterdsakul), один из разработчиков законопроекта и представитель народности хмонг (Hmong), отмечает, что существующие экологические правила остались в силе. Это потенциально подрывает влияние новой меры. «Земельные права остаются в значительной степени неизменными,— говорит он. — Например, земельные вопросы по-прежнему регулируются тем же лесным законодательством. Строительство дорог, доступ к электричеству и воде всё ещё требуют разрешения от Департамента лесного хозяйства (Forestry Department)».
На каучуковой плантации, где Дуан и её друзья делали домашнее задание при свете налобных фонарей, Тао Кхай вернулся с охоты. «Эта земля была дана нам лишь временно,— говорит он. — Маниг хотят иметь дом, где мы сможем жить вечно».
конфликт, народность, права, Таиланд
